Истории про семейные реликвии наших читателей

Светлана Евстафьева:

Добрый день, меня зовут Светлана, я живу в далекой Сибири: Иркутская область, г. Киренск. В нашей семье сохранилась редкая в наше время вещь. Это деревянная самопряха, на которой раньше бабушка пряла собачью шерсть. Это очень интересная конструкция, на удивление я умею ею пользоваться. Еще сохранились веретено и прялка от мамы, она тоже пряла шерсть, а я пряду уже на электрической прялке. Также мою бабушку наградили почетным званием «Мать-героиня»: она воспитала более 10 детей. Все вещи очень ценны и памятны для меня и моей семьи, о них я рассказываю своим сыновьям.

Елена:

У нас есть реликвия — кольцо. Оно переходит к старшим дочерям или внучкам по материнской линии. Но историю его не знаем — то ли это тайна, то ли что-то еще.

Андрей Прейман:

Для меня одной из самых ценных семейных реликвий являются простые подстаканники сталинских времен, подаренные мне моим дедом. Позволяют в любой момент почувствовать себя пассажиром плацкарта даже не выходя из дома :) А еще есть магнитофон Panasonic непосредственно японской сборки конца 1970-х — начала 1980-х гг., который отец привез из Афганистана. Прошло 40 лет, а магнитофон по-прежнему исправно работает, по звуку — как новый! :)

Анастасия Дубовик:

У нас семейная реликвия — это шкатулка для украшений. Она перешла к моей маме от ее прабабушки со стороны отца Паулины. В начале XX в. семья Паулины бежала из Польши, многое пришлось оставить там, а вот шкатулку она забрала с собой. Она очень любила сережки, у нее была целая коллекция самых разных — от «гвоздиков» до массивных клипс с драгоценными камнями. Их все она складывала в эту шкатулку и очень берегла. Считала, что у натуральных камней и металлов особая энергетика, которая защищает владелицу. В войну украшения почти все утратились, а вот шкатулку снова удалось сберечь. В 1970-е гг. ее подарили моей маме на совершеннолетие.

У нас любовь к украшениям наследственная: что моя прапрабабушка, что мама, что я жизни без них не представляем, особенно без сережек.

Уже в детстве я очень любила эту шкатулку, все время тянулась ручонками на самую верхнюю полку серванта, где она стояла, но брать мне ее редко разрешали. Шкатулка казалась тяжелой, она была треугольной формы, с металлическими ножками и специальным замочком. Грани ее были прозрачными (наверное, это обычное стекло), внутри была красная бархатная подушечка. Я туда складывала все свои незатейливые украшения: первые сережки, золотую подвеску, которую мне купила двоюродная бабушка незадолго до своей смерти, и даже съедобные браслетики, которые тогда продавались во всех магазинах.

Сейчас эта шкатулочка стоит на почетном месте рядом с другими бесценными реликвиями нашей семьи. Мама, кстати, до сих пор верит в ее особые свойства — кладет туда мои украшения каждый раз за пару дней до моего отъезда из дома. Считает, что так меня будут защищать высшие силы нашего рода.

Марина Цыкарева:

Наша традиция — передавать генеалогическое древо семьи, собранное уже в нескольких поколениях. И каждый пишет книгу «Мои такие разные дороги» и передает своим детям. Чтобы дети знали, как жили их мама и папа, бабушки и дедушки и т. д.

Надежда:

У нас в роду нет никаких ценностей, разве только бабушкина старинная Библия и большая старинная икона, но это все [хранится] в бабушкином доме, там живет брат двоюродный. Про род знаю очень мало, сейчас начала интересоваться и много что для себя узнала. Моя фамилия — это не моя [родовая] фамилия: мой отец был рожден от мужчины, который отказался брать бабушку замуж и создал другую семью. Мне уже 59, и я об этом узнала только год назад.

Джахонгир Маразыков:

Здравствуйте, меня зовут Джахонгир. Я начал вести семейное древо, и, к сожалению, есть информация только о дедушке моего деда. Хотелось бы знать минимум семерых предков, так у нас положено.

Когда я стал узнавать подробности, то был интересным тот факт, как сплетались семьи: троюродный брат по одной линии также мог приходиться мне дядей.

В нашей семье реликвии передаются от отца к старшему или единственному сыну. Так, у меня сохранилась тюбетейка, перстень от моего прадеда по отцу. А по [линии] матери… ее отец подарил моему отцу старые часы XIX в. от Густава Беккера. Сейчас они на реставрации, но будут после как на двух картинках. Ну и еще от моих бабушек и дедушек остались медали.