Мне тогда было лет пять или шесть.
Полный дом гостей — бабушки, дяди, тёти, двоюродные, шум, смех, запах шашлыка, на тарелках - селедка под шубой, в стаканах - то ли морс, то ли вино.
И вот в какой-то момент мама говорит:
— Алиса, ну давай, расскажи свой стишок!

Я забираюсь на табурет, который тут же становится настоящей сценой.
В голове мелькает: «А вдруг забуду?»
Но как только начинаю читать — строки сами идут, будто их кто-то шепчет мне в ухо.
И главное — мне совсем не страшно ошибиться.
Это я тогда поняла на всю жизнь: если я на сцене — значит, я веду.
Я тут главная.
И даже если что-то перепутаю — значит, так надо.

Родные слушали. Улыбались. Хлопали.
Меня снимали на мыльницы и старенькие камеры, и я росла с ощущением, что то, что я говорю, правда интересно и важно.

Потом были садики, школы, сцены побольше, постановки и конкурсы.
Я всегда с удовольствием шла выступать, даже к доске выходила так, словно это ещё один мой маленький спектакль.

И теперь я точно знаю: все эти детские табуреты, стихи перед родными и семейные аплодисменты стали моим настоящим фундаментом.
Фундаментом уверенности, свободы, умения быть среди людей и для людей.
Наверное, именно поэтому мне и сегодня так легко говорить на большую аудиторию и зажигать других.
Потому что в детстве у меня были мои первые зрители, которые кричали мне:
«Ты классная! Давай еще!»